Review of the book: Bertova A.D. Christians in Japan: Experience of Historico-Religious Analysis. St. Petersburg: Nauka, 2017. 318 pp. ISBN 978-5-02-038374-6 (in Russian)

Abstract

-

Full Text

История развития христианства в Японии и его адаптации на японской почве представляет собой крайне интересную тему для исследования, позволяющую про­лить свет на целый ряд вопросов, связанных как с историей, культурой, особенно­стями менталитета и психологии японского народа, так и с различными аспектами развития христианства как религии в целом. Тем не менее данная тема в течение дол­гого времени не вызывала отдельного интереса среди отечественных исследователей-японоведов. Большая часть работ, так или иначе характеризующих распространение христианства в Японии, касается по преимуществу первого периода распространения этой религии в стране, т.е. середины XVI — первой половины XVII в., причем основ­ной вывод сводится к тому, что, несмотря на довольно стремительное развитие в конце XVI в., христианство не имело сильного влияния на японскую культуру.
О распространении христианства во второй половине XIX — начале XX в. упомина­ется лишь в связи с Русской духовной миссией в Японии либо в контексте идей от­дельных японских христианских мыслителей, в частности Утимура Кандзо 内村鑑三 (1861–1930) и Нитобэ Инадзо 新渡戸稲造 (1862–1933). Этот пробел во многом об­условлен тем, что традиционно в Советском Союзе вопросы, связанные с религией, тем более западного происхождения, рассматривались в ограниченном масштабе.
В плане изучения Японии исследователей гораздо больше привлекали собственно японские верования и религии, нежели распространение в стране западного учения.

Монография Анны Дмитриевны Бертовой «Христианство в Японии: опыт истори­ко-религиоведческого анализа» представляет собой первое комплексное исследова­ние различных аспектов развития христианства в Японии, сделанное на весьма высо­ком научном уровне. Проведенное автором исследование основано на масштабной источниковедческой базе, а также отличается глубиной анализа.

Автор вводит в научный оборот широкий спектр различных материалов: это
и труды японских христианских деятелей различных конфессий, и публикации япон­ских христианских организаций (как довольно ортодоксальных, в том числе Япон­ской католической церкви, Объединенной церкви Христа в Японии, Японской право­славной церкви, так и весьма специфических, в частности так называемых местных христианских движений, возникших непосредственно на японской почве), и интер­вью, проведенные с представителями разных христианских направлений, и результа­ты собственных полевых исследований.

Во введении монографии основная задача автора сформулирована следующим об­разом: показать, что «христианство, проникнув в Японию, оказало значительное влияние на социально-политическую и культурную жизнь страны, однако в то же время претерпело значительные изменения по сравнению с тем его вариантом, кото­рый в свое время был принесен в страну миссионерами». Эти изменения, по мнению автора, в первую очередь связаны со стремлением к сохранению коренных японских культурных ценностей, которые в проповедуемом западными миссионерами вариан­те христианства были случайно или умышленно игнорированы (с. 4).

Монография состоит из четырех глав, каждая из которых вскрывает особенности того, что автор в итоге называет «японским христианством», т.е. характерного только для Японии варианта христианской религии. Первая глава, носящая обзорный, базо­во-исторический характер, описывает основные периоды («волны») истории развития христианства в Японии: второй половины XVI в., второй половины XIX в., а также середины XX в., после Второй мировой войны. Все эти периоды связаны с активным проникновением иностранцев в страну и с необходимостью реагировать на это про­никновение: сначала восприятие элементов западной культуры в их совокупности,
а затем их фильтрация и принятие только тех из них, которые оказывались наиболее полезными для развития и укрепления японского государства и культуры.

Автор описывает не только период появления европейцев в Японии и первых ша­гов основанной там иезуитской миссии, закончившихся антихристианскими репрес­сиями. Гораздо большее внимание уделяется второй половине XIX в., когда Япония столкнулась с необходимостью скорейшей модернизации перед лицом западной
угрозы, а христианство казалось многим прогрессивным японским деятелям основ­ным двигателем прогресса Запада, а значит и потенциальным спасением для Японии. В страну устремились миссионеры из самых разных западных стран, в результате чего в Японии образовалось несколько школ изучения западных наук и языков, из которых в дальнейшем выросли объединения японских христиан, базировавшиеся
в Иокогаме, Кумамото и Саппоро. Характерное для второй половины 1870 —
1880-х годов в целом позитивное отношение к христианству в конце XIX в. стало меняться. В это время, с одной стороны, в Японии развивалась идеология государст­венного синтоизма, в рамках которой власти резко ужесточили контроль за другими религиями, а с другой стороны, как справедливо показывает автор, произошел свое­образный надлом в недрах самого христианства — на Западе развивались философ­ские и естественно-научные направления, которые поставили под сомнение базовые христианские доктрины. Возникло направление «либеральной теологии», которое, называя себя христианским, отвергало основные христианские догматы о богочело­веческом характере Иисуса Христа, Святой Троице и т.д. Все это привело к разоча­рованию японцев в миссионерском варианте христианства и либо к отторжению хри­стианства вообще, либо к поискам какого-то нового варианта христианства, который мог бы подойти именно для Японии. Это вылилось в создание целого ряда собствен­но японских христианских организаций, тем или иным образом сочетающих христи­анские доктрины с положениями японских традиционных религий. Первой такой организацией автор называет движение «Мукё:кай» 「無教会」, основанное Утиму­ра Кандзо. Эти организации (движения), более подробно рассмотренные автором
в четвертой главе монографии, знаменуют собой переход к японскому варианту хри­стианской религии.

Третий всплеск интереса к христианству автор относит к периоду после заверше­ния Второй мировой войны, когда Япония была оккупирована американскими вой­сками и находилась под большим влиянием американской культуры. Прибывавшие
в это время в страну миссионеры часто оказывали жителям гуманитарную помощь,
в связи с чем имидж христианства значительно улучшился. Автор также указывает на то, что в рассматриваемый период Япония переживала духовную и экономическую депрессию и именно христианство стало для многих японцев способом выхода из духовного тупика. Вместе с тем в процессе укрепления японской экономики и само­сознания нации необходимость в христианстве стала отпадать, и японцы в значи­тельной степени потеряли к нему интерес.

Кажущийся сравнительно поверхностным, особенно по сравнению со следующи­ми главами монографии, характер повествования и отсутствие детальных описаний и подробного разбора деятельности наиболее ярких представителей христианства
в Японии обусловлены тем, что автор преследует в первой главе иную цель — дать общее представление о закономерностях распространения христианской религии
в стране, показать основные причины активизации и затухания христианской пропо­веди. Конечно, хотелось бы увидеть более подробный анализ деятельности и идей выдающихся японских христиан, например Уэмура Масахиса 植村正久 (1858–1925), Кодзаки Хиромити 小崎弘道 (1856–1938) или Эбина Дандзё 海老名弾正 (1856–1937), а также наиболее известных миссионеров, однако в контексте попытки воссоздания целостного механизма восприятия христианства японцами и размышления о судьбе христианства в стране в целом это в рамках проводимого исследования не так уж и необходимо.

Вторая глава монографии посвящена изучению особенностей, а также культурно-психологических проблем восприятия христианства японцами. В первой части главы автор отмечает, что, несмотря на сравнительно небольшое число японских христиан, христианская религия оказала сильное влияние на формирование новых этических ценностей в стране начиная с периода Мэйдзи. Особенно значительным был ее вклад в создание новой системы семейных отношений, повышение роли женщины в обще­стве, внедрение новых принципов образования, создание целого пласта новых поня­тий в японском языке. Во второй части главы анализируются те особенности культу­ры, религии и менталитета, которые могли стать причиной отторжения христианства со стороны японцев. Автор выделяет несколько, на ее взгляд, основных причин: это чуждый характер христианства по отношению к японской культуре, ощущение враж­дебности и угрозы со стороны источника распространения христианства, т.е. запад­ных стран, строгий монотеистический характер христианства, расходящийся с изна­чально политеистической религиозной средой в Японии, разное соотношение ролей бога, мира и человека в японской и западной культурах, противоречие индивидуа­лизма западного христианства японским принципам общинной организации жизни, ориентация христианства в Японии в первую очередь на образованные слои населе­ния при длительном игнорировании представителей менее образованных слоев и т.д. Вместе с тем автор приводит весьма любопытное наблюдение: отдельные христиан­ские идеи и термины оказались весьма востребованными в японских «новых религи­ях» (синсю:кё: 新宗教), которые пользуются уже вошедшими в обиход японцев хри­стианскими понятиями для повышения собственного авторитета и большей узнавае­мости.

Третья глава монографии посвящена исследованию тех изменений, которым под­верглись христианские конфессии в Японии под влиянием японского культурного контекста. Автор берется за крайне трудоемкую и сложную работу, так как дело ка­сается религиозных убеждений и практик японских верующих, затрагивающих наи­более тонкие и часто не выразимые словами аспекты жизни и веры. Автор пытается,
и весьма небезуспешно, показать, что за время своего существования в Японии такое сильно отличающееся по исходным показателям от традиционных японских религий учение, как христианство, не могло не претерпеть изменения, причем именно в тех сферах, которые были изначально наиболее важны для японцев, в частности в облас­ти похоронно-поминальных ритуалов, непосредственно связанных с важнейшей ре­лигиозной формой в Японии — культом предков. Автор также выбирает для сравне­ния представления о посмертном существовании души, японское стремление к кол­лективизму в противовес западному индивидуализму, понятие о семье иэ 家 как об одном из регулирующих факторов жизни японского общества и т.д. В итоге сравне­ния исконных христианских положений и обрядов с реальными практиками различ­ных современных японских христианских конфессий автор приходит к вполне обос­нованному выводу: на данный момент в практиках японских христиан обнаружива­ются столь значительные доктринальные изменения, что их необходимо учитывать при характеристике японского христианства как отдельного феномена. Удивитель­ным кажется также и то, что, хотя часть таких изменений инициирована самими японскими верующими, которые стремятся приблизить христианские практики к при­вычному для них образу мышления и поведения, изменения эти нередко получают официальное закрепление христианских церквей, причем иногда подобные послаб­ления делаются матерями-церквями исключительно для Японии. Например, автор приводит пример одобрения со стороны Католической церкви проведения в Японии церковной похоронной церемонии для домашних животных.

Однако наиболее ценной в контексте исследования японских религий представля­ется четвертая глава монографии, посвященная называемым автором японохристиан­скими, или местными, христианским движениям, которые возникли на японской почве без непосредственного влияния миссионеров. Отдельной частью этой главы является анализ такого религиозного феномена, как «тайные христиане» (какурэ ки­риситан カクレキリシタン) — потомки первых японских христианских верующих конца XVI — начала XVII в., которые во время антихристианских гонений периода Токугава не оставили своей веры и продолжали придерживаться ее, камуфлируя под местные японские верования, в результате чего их религиозные практики приобрели синкретические черты. После отмены антихристианского закона в 1873 г. большин­ство катакомбных верующих предпочли сохранить свою независимость от каких-ли­бо западных конфессий. Автору удалось побывать в местах проживания современ­ных «тайных христиан», своими глазами увидеть места их поклонения и ритуалы,
а также взять у них несколько интервью, поэтому приводимые в данном разделе све­дения являются крайне важными, тем более что число «тайных христиан» год от года стремительно уменьшается и вскоре они могут совершенно исчезнуть.

Второй раздел главы касается тех японохристианских движений, которые возник­ли уже в XX в. Основываясь в своей классификации и характеристике этих движений на изысканиях западных исследователей, автор тем не менее провела огромную ра­боту по изучению трудов и наследия наиболее ярких представителей указанных дви­жений и их религиозных концепций. Автор рассматривает такие движения, как «Не­церковное движение» («Мукё:кай», 「無教会」) Утимура Кандзо, «Путь» («До:кай», 「道会」) Мацумура Кайсэки 松村介石 (1859–1939), «Церковь сердца Христа» («Ки­рисуто синсю: кё:дан», 「基督真宗教団」) Каваи Синсуй 川合信水 (1867–1962), «Ков­чег Завета», или «Изначальное Евангелие» («Макуя», 幕屋」, или «Гэнси Фукуин», 「原始福音」) Тэсима Икуро 手島郁郎 (1910–1973), «Церковь духа Иисуса» («Иэсу митама кёкай», 「イエス之御霊教会」) Мураи Дзюн 村井純 (1897–1970) и т.д. Ав­тор выделяет два основных типа подобных движений — возникшие до Второй миро­вой войны и возникшие после нее. Движения этих двух типов, по мысли автора, раз­личаются своими основными целями, социальной ориентацией и методами ведения проповеди, причем движения первого типа более этически ориентированы, теснее связаны с конфуцианскими ценностями и требуют от адептов большей вдумчивости и постоянного самосовершенствования, в то время как движения второго типа тяго­теют к «новым религиям», отличаются более демократичным подходом к образова­нию своих адептов и не требуют постоянного самосовершенствования, при этом от­личаясь более агрессивной проповедью. Все эти движения возникли в свое время
в результате стремления японских христиан обособиться от западных миссионеров, имевших тенденцию недооценивать японских верующих и требовавших неукосни­тельного соблюдения западных церковных традиций, не имеющих прямого отноше­ния к Священному Писанию. Это стремление наложилось на укрепление самосозна­ния японцев, повышение престижа Японии в мире и идею о том, что японское хри­стианство может быть не только таким же состоятельным, как западное, но и более приближенным к исконным идеям Библии в силу некоего духовного родства между всеми жителями Азии, к которым японцы причисляли и себя, и составителей Свя­щенного Писания.

Раскрывая основные доктрины местных христианских движений, автор вскрывает целый пласт новой интереснейшей информации, который до этого не попадал в фо­кус внимания отечественной японистики. Анализируя положения местных движений христианского толка, автор высказывает вполне обоснованную мысль о том, что, хо­тя эти движения в Японии не уникальны и наблюдались в разных странах, в том чис­ле Дальневосточного региона, в ней они играли крайне важную роль, появляясь в периоды, когда японцы начинали особенно остро задумываться о собственной иден­тичности и состоятельности в сравнении с западными странами. Как ни парадоксаль­но, обретая уверенность в исключительности своих учений, японцы пытались об­щаться с Западом на его языке, в качестве которого нередко выбиралось христианст­во, но не в его миссионерском варианте, а в варианте японском, мыслившемся, с од­ной стороны, более близким к исконному тексту Священного Писания, а с другой стороны, дополнительно обогащенном заимствованиями из традиционных японских религиозно-этических сочинений. Последние, по мнению большинства лидеров ме­стных движений, не только не противоречили христианству, но и дополняли его, рас­крывая в нем скрытые от людей Запада истины.

В связи с этим автор делает смелый вывод о том, что на примере местных христи­анских движений в Японии можно увидеть действие механизма трансформации на японской почве пришлой религии (в частности, христианства), под влиянием которо­го она неминуемо видоизменяется. Во-первых, пришлая религия приобретает син­кре­тические черты, заимствуя положения и принципы японских традиционных религий; во-вторых, воспринимает элементы культа предков; в-третьих, отличается сильной националистической направленностью; в-четвертых, начинает все в большей степени воспринимать идеи традиционного японского общественного и семейного устройства по модели иэ и т.д. (с. 283–284).

Основной вывод, который делает автор в заключение своей работы, в значитель­ной степени противоречит разделяемому многими исследователями убеждению, что христианство в Японии, во-первых, не оказало значительного влияния на японскую культуру и, во-вторых, не заслуживает отдельного изучения, так как представляет собой лишь кальку тех представлений, которые распространяли в стране политиче­ски ангажированные миссионеры западных стран. Автор высказывает убеждение в том, что христианство, наоборот, сильно повлияло на японскую культуру и образ мыслей, пусть не столько за счет непосредственного распространения веры, сколько за счет тех этических ценностей и принципов, которое оно принесло с собой. Более того, японские христиане довольно быстро осознали многие минусы деятельности миссионеров, их отношения к верующим и распространяемых ими доктрин, поэтому уже с начала XX в. начали пытаться реформировать христианские положения, обо­гащать их за счет объединения их с восточными мудростью и принципами, в резуль­тате чего на японской почве возник интереснейший для любого исследователя Япо­нии феномен местных движений христианского толка. Однако и движения миссио­нерского происхождения при этом претерпевали доктринальные преобразования, которые в настоящее время сильно отличают их от своих прототипов — западных церквей. Таким образом, мы действительно можем, как заключает автор, наряду с термином «японский буддизм» употреблять и термин «японское христианство» как некий особый, характерный только для Японии феномен.

Считаю, что данная монография заслуживает пристального внимания и может быть рекомендована к прочтению как специалистам, так и людям, интересующимся культурой и историей Японии в целом.